– Мам, а папа когда приедет?

– Обещал к утреннику успеть, но ты ж его знаешь.

– Хорошо бы вернулся пораньше, а то мне с ним поговорить надо, – сказал Павлик, осторожно пробуя сок.

Лина догадывалась, о чем пойдет речь: Павлик переживал из-за дочки Макса Кузнецова. Макс стал начальником домашней охраны Званцевых и жил вместе с Лией и Леночкой неподалеку, а старшая Анютка вышла замуж и осталась в старой квартире. Леночке уже исполнилось пятнадцать – не слишком красивая, полненькая, да еще в очках, она тем не менее была настолько обаятельна и энергична, что мгновенно обзаводилась поклонниками. Вот и Павлик не устоял перед ее солнечной улыбкой и ямочками на щеках. «Папина дочка!» – вздыхала Лина, наблюдая, как ее двенадцатилетний сын краснеет и бледнеет при виде Леночки.

– А со мной не хочешь поговорить? – осторожно спросила Лина.

– Ну-у…

– Павлуш, если ты думаешь с папой посоветоваться насчет Леночки…

Уши сына немедленно покраснели.

– То это бесполезно. Вряд ли он что путное посоветует.

– Почему это?!

– Потому что Званцев не умеет ухаживать за женщинами. Ох, и намучилась я с ним! Пришлось самой инициативу проявлять.

– Правда? Надо же! Но ты ведь видела, что нравишься ему?

– Видела.

– Ну вот! Конечно, она думает, я маленький…

– Милый мой, это сейчас три года разницы кажутся пропастью! А вот будет вам восемнадцать и двадцать один…

– Ага, к тому времени ее кто-нибудь уведет.

– Будем надеяться, что нет. Ты бы пока подкачался немного: так и деда наконец обгонишь, и Леночке больше понравишься – с мускулами-то. Поговори с Максом, он тебе подберет комплекс упражнений.

– Да-а, он ей расскажет! Она смеяться будет!

– А мы попросим, чтобы не рассказывал. Хочешь, я сама поговорю?

– Хочу. Мам, слушай, поснимай меня на балконе! Я вступительное слово к фильму скажу.

– Ты придумал, что скажешь?

– Обижаешь! У меня сценарий написан. Я уже рассвет снял, деда в бассейне и бабушку за завтраком. Потом пойду близняшек снимать и мелкую.

Сценарий, надо же. Лина только головой покачала: все серьезно. Глядишь, еще великий режиссер из сына выйдет. Или оператор. Фотографирует он с десяти лет, и прекрасно получается. А недавно Илья купил какой-то навороченный фотоаппарат и видеокамеру, о которых Павлик давно мечтал, так что сын освоил и видео. Рассвет снял, вы подумайте! Это ж во сколько он встал?

Лина взглянула на часы – было уже почти девять. Пора идти к «мелкой» и «близняшкам», они ранние пташки. Лина невольно усмехнулась: Павлик не знал, что Николка с Ирочкой на самом деле никакие не близнецы. Сейчас им было уже по четыре года, и, как ни странно, дети на самом деле походили друг на друга. Николка оказался весьма самостоятельным младенцем: редко плакал, сосредоточенно играл в машинки и кубики, а его любимым выражением, когда заговорил, стало: «Я сам!» Ирочку, более нежную и хорошенькую, как куколка, баловали все члены семьи, и через пару лет Лина задумалась о следующем ребенке: хорошо бы еще девочку.

Но судьба распорядилась по-своему: Лине позвонил знакомый врач и предложил взять отказного ребенка. Девочке исполнился месяц, и ее должны перевести в Дом малютки. Правда, оказалось, что у нее есть пятилетний братик Матвей, которого служба опеки уже определила в детдом. Мать детей умерла при родах, бабушку разбил инсульт, других родственников нет, так что Званцевы решили взять и братика – не разлучать же детей. Лизу оформили быстро, а вот Матвея не сразу удалось разыскать, да и оформление документов как-то затянулось. Бумажную волокиту курировала Настя, которая давно уже стала незаменимой помощницей для Ильи и Лины. Сейчас Лизе исполнилось полгода. Конечно, не все было гладко: Ирочка, ставшая в одночасье старшей сестрой, поначалу ревновала маму к малышке, да и Ольга Петровна не сразу приняла новую внучку. Тут-то Лина и рассказала родителям правду о «близняшках». Старики были потрясены и никак не могли поверить, что Ирочка тоже им не родная. Лина долго уговаривала маму – отец поддался быстрее.

– Ты ничего не понимаешь! – кричала Ольга Петровна, обиженная на мужа, который ее не поддерживал. – Мне Линочку жалко. Все на ее плечи ляжет, Илья-то и дома почти не бывает.

– Он много работает, ты же знаешь, – сказала Лина.

– Работает! При таких деньгах мог бы на диване валяться и в потолок поплевывать, а он…

– Ну, мать, ты и скажешь! – встрял Аркадий Сергеевич. – Если бы Илья на диване валялся, от его миллионов давно бы ничего не осталось. А он пашет, как не знаю кто, с утра до ночи.

Илья, действительно, редко появлялся дома: он с головой ушел в проект создания семейной деревни, где могли бы жить родители с приемными детьми. Подумав, что решать проблему сиротства нужно комплексно, Званцев организовал благотворительный фонд, который помогал детям в поисках приемной семьи. Илья и сам переживал, что все домашние заботы переложил на Лину, поэтому каждую свободную минуту старался проводить с детьми.

– Я-то думала: какое счастье, дочка за миллионера замуж вышла! Будет как сыр в масле кататься, – причитала Ольга Петровна.

– Ну и чем я не сыр в масле? – Лина пыталась перевести все в шутку. – Я не готовлю, не убираюсь, только детьми занимаюсь, да и то няни помогают.

Ольга Петровна добровольно взяла на себя обязанности домоправительницы, хотя Лина предпочла бы нанять экономку: их с мамой представления о домашнем распорядке сильно различались, и Лине приходилось тратить много времени на разъяснения, уговоры и утешения обиженной мамы и персонала. Особенно сложные отношения образовались у Ольги Петровны с детским поваром и двумя нянями – Лина то и дело улаживала конфликты.

– Нет, не о такой жизни я для тебя мечтала, – горестно вздохнула Ольга Петровна.

– Мам, а ты что думала? Я буду вся в бриллиантах и соболях разъезжать по Парижам? Один раз съездила, и хватит. Не для меня это все. Илья меня любит, я счастлива, чего еще желать?

– Любит! Любил бы, не навешивал бы на тебя чужих детей. Лучше бы еще собственного родили.

– Это было мое решение, мама. Мое. А Илья поддержал. Ты вспомни, как он сам рос! И я горжусь мужем: он не сидит сиднем на своих миллионах, а отдает на благотворительность, на сирот! И я делаю, что могу. А если тебе не нравится, мы вам другой дом купим, подальше, чтобы ты так сильно не расстраивалась, наблюдая нашу жизнь.

Родители притихли, видя, в каком гневе их дочь. Помолчав, Ольга Петровна жалобно сказала:

– Очень уж девочка маленькая. Мыслимое ли дело, такую кроху выходить. Искусственница, болеть будет! Ох, горе…

– Мама, ну какое же горе? Это счастье! А я еще рожу, не беспокойся. И мы не делим детей на чужих и собственных, чтоб ты знала!

И Лина тут же задумалась: а правда ли это? Да, правда. Она сама порой забывала, что не рожала Ирочку, а Илья одинаково нежно относился ко всей троице, никак не выделяя Николку. Но получится ли так с новыми детьми?..